Малевич о себе

К. С. Малевич. Главы из автобиографии художника.

Съезжались и сахарозаводчики, или их управляющие, для заключения контрактаций / найма разных специалистов по сахароварению. Поэтому ярмарка называлась в общежитии - контрактами 6. Отец мой тоже приезжал на эти контракты, как высококвалифицированный сахаровар, и брал меня с собою. Таким образом, я знакомился с го-содом и его жизнью, а также с искусством, которое было выставлено в витринах магазинов канцелярских принадлежностей.

Меня мало интересовала ярмарка, хотя она была замечательная. Отец уходил по делам, а я бегал от магазина к магазину и смотрел подолгу картины. Таким образом, Киев мало-помалу становился новою средой, воздействующей на мою психику, открывая новое бытие искусства.

Я тогда ничего не понимал, не рассуждал о проблемах киевского искусства искусства деревни, но чисто эмоционально воспринимал то и другое - с приятным волнением и большим желанием написать самому такую же картину. Я не знал, что существуют школы, в которых обучают рисованию и писанию картин, но думал, что ,< эти картины так же пишутся, как крестьяне пишут цветы, коников, петухов, без всякой грамоты и школы.

Но я чувствовал, что между киевским искусством и деревенским есть разница. Одна выставленная картина меня сильно поражала. В киевском искусстве все было изображено очень живо, натурально. На картине, которая меня заворожила, была изображена девушка, сидящая на лавке и чистящая картошку. Меня поразила правдоподобность картошки и очистков, которые ленточкой лежали на лавке возле бесподобно написанного горшка. Эта картина была для меня откровением, я ее помню и по сие время. Тревожила меня сильно техника выражения. Написать такую картину, хотя и было моим желанием, но я продолжал заниматься рисованием коников в духе примитивном, как это делали крестьянки, которые все умели рисовать цветы и делать росписи. Искусство принадлежало им больше чем мужчинам.

С каждым годом я все креп в этом деле и имел сильное тяготение к городу Киеву. Замечательным остался в моем ощущении Киев. Дома, построенные из цветных кирпичей, гористые места, Днепр, далекий горизонт, пароходы. Вся его жизнь на меня больше и больше воздействовала. Крестьянки на челночках переплывали Днепр, везли масло, молоко, сметану, заполняя берега и улицы Киева, придавая ему особенный колорит.

Отцу было не особенно приятно мое тяготение к искусству. Он знал, что существуют художники, пишущие картины, но никогда на эту тему не разговаривал. Он все же имел тенденцию, чтобы я шел по такой же линии, как и он. Отец говорил мне, что жизнь художников плоха и большая часть их сидит в тюрьмах, чего он и не хотел для своего сына.

Мать моя тоже занималась разными вышивками и плетением кружев7. Я этому искусству у нее обучался и тоже вышивал и вязал крючком.

Мне было двенадцать лет. Я был уже, можно сказать, мастер, так как приготовлял себе акварельные краски и делал сам кисточки. Я уже здорово рисовал коников в разных видах, с пейзажем и людьми, красил их, конечно, в произвольные цвета. Я был не один, у меня уже нашелся коллега и мы вдвоем рисовали на всякие темы картины.

 6. «Контрактовые» ярмарки (назывались также Сретенскими) устраивались в Киеве ежегодно, начиная с 1797 года, и пользовались большой известностью. В них участвовали многочисленные фирмы и товарищества сахарных заводов. 7. Вышивки Людвиги Александровны Малевич сохранились в частных собраниях (В. А. Савнор, К. И. Рождественского и других).