Малевич о себе

К. С. Малевич. Главы из автобиографии художника.

В это время мы жили в небольшом местечке Белополье, Харьковской губернии, в котором я нашел товарища по рисованию, очень преданного художественному делу. Мой товарищ был в смысле производства красок впереди меня. У него были плоские камни, на которых он тер краски. Краски делали не только из разного рода отрезков земли, разных видов глин, но и из некоторых порошков, из них делали и акварель и масляные краски. Но масляным краскам мы предпочтения не делали и налегали на акварель. Работа шла. В одно прекрасное время мой товарищ, запыхавшись, прибегает ко мне, вызывает меня за ворота и тихо говорит:

- Я услыхал от своего дяди, который рассказывал тетке, что выписаны из Петербурга самые знаменитые художники для писания икон в соборе.

Это нас сильно взволновало, ибо мы еще никогда не видали живых художников. Мы следили за каждым разговором старших о приезде художников, а мой приятель ежедневно ходил для этого к дяде (тайно).

Пришло время, действительно приехали три художника! 8. Прихожане собора были немного взволнованы этим событием, не так художниками, как проведением ремонта и сбором денег. Но мы были заинтересованы только художниками: пробраться в церковь и смотреть, как будут работать эти знаменитые художники, - нам очень хотелось этого. И все наши помышления были направлены в эту сторону - денно и нощно! Мы уже осматривали окна церкви - куда бы можно было пролезть. На обязанности моего товарища, как на старожиле Белополья, было узнать, где они будут жить и работать. Но он не хотел об этом спросить своего дядю, это почему-то было тайной. Мы выходили на главную улицу местечка. Ходили тайно - я по одной стороне улицы и заглядывал в лица, более или менее подозрительные, а он по другой. Так мы искали художников. Мы думали, что гулять по главной улице они уже обязательно выйдут, как и все жители. Всякого приезжего сразу было видно в Белополье. Ходили мы утром и вечером. Мы стояли у главной булочной и колбасной, но к нашему горю всё ходили старые знакомые. И в булочную, и в колбасную, и по улице. Чужих не было видно. Все эти поиски мы делали почему-то секретно, не показывали вида никому, и молчали дома. А чего проще было пойти в собор и спросить церковного сторожа о художниках.

После неудачи на главной улице, мы ходили по всем улицам местечка, но в конце концов стали караулить у самого собора. Караулили вместе, выручая друг друга на время обеда. Но потом этот метод отменили. Боясь, чтобы один не увидел их раньше другого, мы запасались харчами и сидели у собора с утра до вечера вместе. Никаких художников не было видно.

Пошли мы к дяде. Мой товарищ делал вид, что пришел к тете и познакомил меня с ней. Она спросила: «Чей это?» Он объяснил: «Приезжий из Пархомовки»9 (село, в котором был сахарный завод). Долго мы вертелись около тети и не знали, как бы спросить дядю о художниках. Тетка вынесла нам по куску сала с хлебом. Мы уселись на бревнах и стали есть. Так и ушли домой: ни тетя, ни дядя ничего не говорили о художниках. А художники между тем были в Белополье. Так прошло еще несколько дней. Мы шли с купанья, был жаркий вечер, вдруг видим, что возле одного дома, по самой крайней улице Белополья, стоят парни и девчата и заглядывают в окна. Мы тоже подошли и что же мы видим? В освещенной комнате на стенках висят на «тряпочках» (как мы назвали) намалеванные головы мальчиков, девчат, были коровы, пьющие воду. В ком-

 8. Имена этих художников не установлены