Тропа Малевича

В.Дудкин,
поэт, земляк К.Малевича

        Яркие солнечные лучи пробили зелень молодых сосенок. Осветили маленький домик. Проникли в окошко, на сто лик, на котором аккуратно расположилась палитра, кисточки в стаканчике и небольшая стопка набросков. Вчера самобытный художник и поэт Казимир Малевич, устав от новых разочарований, отложил свои наброски и решил: «Завтра брошу все дела и пойду подольше поброжу по своему любимому маршруту, от небольшого деревянного домика по тропинке в сторону деревушек Ромашково, Шульгино, Барвиха, Раздоры». День выдался прекрасным, теплым, безоблачным. Еще не закончили свои трели не загнездившиеся пока соловьи, и они звонко раздавались по оврагам вдоль маленькой речки Чаченки, убегающей от поселка Немчиновка, где ютился его домик, через болота Раздор к Москва-реке. Вот и любимая тропинка, и ноги сами по привычке пошагали по ней. По сторонам тропинки расположились небольшие болотца-прудики, в которых частенько босоногие ребята руками и рубашками ловили небольших карасиков. Слева шептала листвой невысокая рощица. Молодые дубки, березки и невысокий орешник. Это сегодня на заросшем, вытянувшемся орешнике никогда не бывает орехов, тогда небольшие кустики были усеяны к осени золотыми орехами. Вот рядом и его любимый дубок, возле него широко раскинулась молодая поросль проросших желудей. В ближайшей рощице, даже далеко не углубляясь, местный житель мог спокойно за пару часов набрать полную корзину белых грибов. Они росли во мху, семейками, под дубовыми кустиками. В небольших сосенках можно было набрать много скользких маслят, лисичек. В большом сосновом лесу у Барвихи, называемом «Хаваниха», жители собирали бидонами душистую землянику и волшебную чернику.

        Справа видны деревянные домики села Ромашково. На горке красуется белая церквушка. Рядом со скотным двором начинает колоситься густое поле ржи. Слышен равномерный стук молотка кузницы, основанной еще до революции двумя братьями: Николаем и Михаилом Дудкиными. Сделанная вокруг кладбища их талантливыми руками ограда стоит до сих пор, удивляя прохожих красотой и прочностью. Вблизи на лугу дружным мычаньем и блеяньем встречают день добрые буренки и овцы. И по всем лугам, полянам, опушкам и даже в самом лесу тьма огромных как солнце и нежных как невеста белых ромашек. Как будто снег выпал среди лета. Сегодня нет уже этой красы на заросших бурьяном, обезображенных лугах и полях. Нет той тропинки, по которой любил бродить Казимир Малевич. Тропинка заросла. Рядом с ней проходит искореженная бетонка. Нет ни орехов, ни ягод, и нет ни одной коровки на подворье местных жителей. Нет в лесу частенько встречающихся в те времена лосей, кабанов, глухарей. Особенно жаль, что исчезли волшебные ромашки, а ведь в честь их проезжающая по пути в Барвиху, к местной помещице царица дала небольшой деревушке название «Ромашково». Сейчас древний замок той помещицы и все ближайшие чудеса природы приватизированы каким-то денежным мешком. Художник остановился, как обычно, у своего дубка. Отсюда на многие километры просматривается панорама разрастающейся Москвы и ближайших окрестностей. Думал ли он о будущем? Предполагал ли он, что природа скоро побежит от человека, теряя свою дикую красоту и прелесть? Засохли черничные кусты, брусника, мох, можжевельник. Нет ягод. Нет лугов. Предполагал ли он, что люди ради своих корыстных интересов сломают душу природы и свои черствые души? Но не все сломали себя. Остались люди, помнящие и красоту, и кумиров.

А лес сегодня умирает.
Свалили сосны и дубы.
Где гнезда вить, грачи не знают.
Одни заборы и столбы.

Нет молодых дубков, сосенок.
Не подросли и до сих пор,
Пила валит друзей зеленых,
Крошит безжалостный топор.

Смолою плачет, умирая,
Упав на мох, сосновый бор.
Людей от бед вчера спасая,
Сегодня гибнет им в укор.

Прошу вас, люди, соберите
Друзей зеленых семена
И на полянах посадите
Добро себе на времена.

Трудом, заботой отогрейте
Земную твердь, в лесу весной
Дождями теплыми полейте,
Чтоб рядом рос дубок с сосной.

        Душа художника, как и поэта, глубоко чувствительна и ранима. Надышавшись воздухом милой природы, Малевич возвращался домой, к творческому труду. Солнце еще стояло высоко над головой. Он шел не спеша, задумавшись, и что-то тревожило его душу. Что-то сложное и до удивления простое. Быть может, недавно сгоревший клочок ближайшей рощицы, напоминающий « Черный Квадрат». К вечеру на ближайших дорогах появились столбы пыли. Домой возвращалось стадо, наев бока и наполнив вымя. За окном послышались звонкие голоса местных девчат и переливы веселых гармошек. Где-то шумела свадьба. Разве можно сравнить самобытные голоса чудо-талантов народного творчества с фанерой сегодняшних искусственных певцов? Разве можно простить нашу расточительность и бездушие в утверждении редких талантов былого времени, одним из которых был наш земляк, художник Казимир Малевич? Мы мальчишками часто приходили на место его захоронения. Великолепный дуб, под которым он был погребен по его же просьбе, стоял, как гордый исполин. От небольшого памятника уже осталось лишь бетонное основание. Ребята не кощунствовали на памятнике. Знали, что кто-то захоронен был там, но кто, мы не знали. Может, и забыли бы его мы, если бы не добрые люди, чтившие красоту своей великой Родины и бесценность талантов ее сынов и дочерей.

Соберите таланты по крупицам по свету.
Не оставьте их завтра, в дань забвенью, одних,
Чтоб допели они, что еще не допето,
И хранили другие память вечно о них.

        Сегодня дуб, под которым был захоронен художник, безжалостно выкорчеван. Прекрасные места, по которым бродил наш талантливый земляк, размечены под строительство коттеджей, гаражей. Скоро заборы, свалки и столбы скроют от нас милый сердцу поэта клочок природы. Если мы это допустим, то грош цена будет нам, а наши потомки отплатят нам тем же.